Морозко | Оксана Розум

СНЕЖНЫЕ ИСКОРКИ

(Морозко)

пьеса по мотивам русских народных сказок

Действующие лица:

МОРОЗКО - Он по виду - человек, и все же - существо сказочное.

МАМАНЯ – мачеха любушки, мать Фёклы

ЛЮБУШКА - падчерица.

ЛУКЕРЬЯ (ЛУША) - родная дочь.

НИКИТА - жених.

БАБУШКА-ГНИЛУШКА – хранительница леса.

Картина первая.

Начало зимы, снега ещё немного. Деревенский дом среднего достатка. Невысокое крылечко, веранда. Резные наличники. Рядом с домом - лавочка без спинки. Возле крыльца - березка, на улице недалеко от дома колодец с деревянным срубом. От березы к дому протянута пеньковая веревка. На ней сохнет выстиранное белье.Из колодца показывается голова МОРОЗКИ. Потом плечи. МОРОЗКО оглядывается, вылезает на сруб и спрыгивает на землю.

МОРОЗКО (ходит, оглядывает все придирчиво, заглядывает на крыльцо, под стол и под лавочку). Ну вот и все. Все прибрано. Все чисто на земле. Устелена она и льдом, и снегом. Готово всё к приходу матушки-Зимы Завиты инеи в клубки. Морозный скрип уложен в короба. И кружево для окон сплетено. Зима уж недалёко - Катит себе в своей коляске белой, И белый конь ее несется, словно птица. И новый год вот-вот уж народится. А я, Морозко, - хлопочи, да прибирай. Всё к празднику прилично. Всё готово. Теперь минутку можно отдохнуть На самом дне студёного колодца, В морозкином уютном теремке. (Скрывается в колодце).

Несколько мгновений сцена пуста.

Из дома выходит ЛЮБУШКА. Пробует белье. Находит, что оно высохло. Снимает его с веревки, аккуратно складывает в стопку. Уносит в дом, мгновенно возвращается, берет метлу, метет двор. Подметает и поет.

Как во поле липонька зацветала,

Белый цвет на землю роняла.

- Что ты, липа, цвет на землю роняешь,

Радость на кручину меняешь?

- Как же белу цвету не вянуть?

Может вихрь полночный нагрянуть,

Станет ветки знобить, станет гнуть их.

Переломит липку, как прутик.

ЛЮБУШКА ставит метлу в угол. Продолжая напевать только мотив песни, колет дрова, укладывает их в поленницу.

Во двор вбегает ЛУША.

ЛУША. Любка! Чего встала, рот разинула?! Доставай моё платье фельдиперсовое, телогрейку соболью, шаль персидскую! Да шевелись, разиня! Орёт. Е-е-ду-ут!

Из дома выбегает МАМАНЯ, преграждая вход Любушке, которая, было, кинулась исполнять поручения Луши.

МАМАНЯ. Лушенька, дитятко моё, золотко моё! Чего раскричалася, кто обидел? Это ты, нищее отродье, приживалка, лентяйка! Я ж тебя сейчас…

ЛУША. Погодите, маманя, потом браниться будете, некогда сейчас! Сваты едут!

ЛЮБУШКА. Да неужто сваты? Вот радость-то! А кого сватают?

ЛУША. Да уж ясно – не тебя, нищенку бесприданную! А ну, живо, пошла отсюда! Тебе чего велено было?

ЛЮБУШКА убегает в дом, Луша мечется по двору, что-то ищет.

МАМАНЯ (бегает за Фёклой). Дитятко моё, золотко моё, скажи маменьке, что за сваты такие? Откуда едут? За кого сватают?

ЛЮБУШКА вышла из дома на веранду. Луша наконец нашла то, что искала. Из-за дома она тащит огромное зеркало.

ЛУША. Ой, маманя, вечно Вы не вовремя! Бабка Лукерья по секрету шепнула, мол, едут к вам сваты из соседнего села от кузнеца Данилы, сватать за сына его Никиту лучшую невесту! Так это я, кто ж ещё-то?

ЛЮБУШКА. Ой!

ЛЮБУШКА ЗАСТЫЛА НА ВЕРАНДЕ, ПРИЖАЛА ПЛАТЬЕ, ШАЛЬ ДА ТЕЛОГРЕЙКУ. СПРЯТАЛА ЛИЦО.

МАМАНЯ. А верно ли? Вот удача! Кузнец – человек знатный, богатейший.

ЛУША. Да верно, маманя, верно. Да и кого тут сватать, как ни меня! Ни у кого такого приданого нет! Дотащила зеркало до веранды. Любка! Куда провалилась?!

ЛЮБУШКА. Тут я, сестрица, тут. Вот всё, что ты просила.

ЛУША. Ах ты, ведьма, ах ты, змея подколодная, ты ж мне всю шаль измохратила, всё платье измяла! Орёт. Мама-а-а-аня-а-а!

МАМАНЯ. Дитятко моё! Золотко моё! Любушке, демонстративно, чтобы слышала вся деревня. Над сестрой издеваешься?! Младшенькую обижаешь?!

ЛУША Посмотрела на своё отражение, потом на Любушку, снова в зеркало. Маманя, забери у неё сарафан! Пущай в дерюжке ходит, будет знать, как наряды мои портить!

МАМАНЯ Любушке. Слыхала, чего сказано? Да пошевеливайся, а то – вырядилась!

ЛЮБУШКА УБЕГАЕТ В ДОМ.

ЛУША. Наряжается перед зеркалом. Буду я теперича Лукерьей Степановной зваться. Все меня уважать-почитать станут… Попышнела я, душегреечка не налезает. Маманя, утягивай!

МАМАНЯ. Выдохни, выдохни посильней! Душегрейка рвётся.

ЛУША. Маманя, что ж вы наделали! Орёт. Я что теперь, как нищенка, как оборванка сватов встречать буду?

МАМАНЯ. Ну что ты, дитятко, не плачь, золотко. Любка!

Из дома выбегает Любушка, на ней одежда из мешковины, но и это её не уродует. Маманя отдаёт ей две половинки телогрейки.

МАМАНЯ. Зашей, да мигом, и чтоб ни стежка не видно было, не то розгой так попотчую!

Любушка усаживается на скамеечку, принимается за шитьё. Напевает.

ЛУША. Ты чего это голосишь? А ну, умолкни! Сильно дёргает Любушку за косу. Вдруг… Мама-а-а-аня-а-а! Почему коса у Любки лучше моей? У меня должно быть всё лучшее! А ну отрежь ей косу!

МАМАНЯ. Ну что ты, золотко, твоя на рынке, за большие деньги куплена. А у неё – что? Дармовщинка.

ЛУША. Всё равно режь!

Любушка замерла и будто сжалась вся.

МАМАНЯ. Нельзя, Лушенька, что в деревне-то скажут? Наплетут незнамо что. А мы её косу под тряпку спрячем.

Уходит в дом за тряпкой.

ЛЮБУШКА. И за что, сестрица, так ты со мной не ласкова? Обидела я тебя чем разве?

ЛУША. Обидела, обидела! Паясничает. Глазками своими блескучими, щёчками румяными, губками алыми – тьфу!

ЛЮБУШКА. Да разве виноватая я? От работы щёки раскраснеются, от слёз глаза заблестят, от обид несправедливых губы искусаю.

МАМАНЯ с рваной тряпкой в руке появляется из дома.

МАМАНЯ. На, повяжи, чтобы лохмы не торчали (бросает тряпку Любе).

Любушка завязывает тряпку, как платок, прячет под неё косу.

ЛУША. Маманя, драгоценные каменья давай, кольца золотые да серьги с изумрудами.

МАМАНЯ. Конечно, конечно, дитятко. Шепотом. Ступай за мной, посторожишь, чтоб Любка не углядела, где шкатулку прячем.

ЛУША и МАМАНЯ уходят в дом.Любушка шьёт, в калитку входит Никита, нарядный, при полном параде.

НИКИТА. День добрый, хозяюшка.

ЛЮБУШКА. Здравствуй, мил человек. Присядь с дороги, может, водицы подать?

НИКИТА. Любушка, здравствуй, не признала, что ли? А я и сам тебя не признал. Так ты здесь живёшь? Вот в этом доме?

ЛЮБУШКА. Отчего ж, признала вас, Никита Данилыч. Только что ж Вы один, а где ж сваты?

НИКИТА. Ишь, как земля-то слухами полнится! Упредить спешил, а ты уж и про сватов знаешь. От чего ж тогда не нарядная, не весёлая? Али не по сердцу тебе?

ЛЮБУШКА. Мне-то наряжаться нужды нет, да и мачеха заругает.

НИКИТА. Знать, отказ меня ждёт… Ну что ж, насильно мил не станешь. По всему видать – не рада ты мне. Прости уж, коль обидел чем.

ЛЮБУШКА. Да что Вы, Никита Данилыч, кто ж Вам откажет? Жених Вы видный, работящий, с достатком. Отвернулась, от движения резкого тряпка с головы упала. И невеста Вам нужна подходящая.

НИКИТА. В достатке да без любви – и пироги, что корки.

Пауза.

НИКИТА. Как увидал я тебя тогда на ярмарке, так ни одной минутки не было, что не думал я о тебе. И глядела ты так ласково… Видно, почудилось. Раз уж не люб я тебе, так и сватовство это ни к чему!

ЛЮБУШКА. Обернулась. Никитушка… так ты… Ох! Обняла его. Что ж будет-то теперь?

НИКИТА, ничего не понимая. Ясное дело…

ЛУША. Кричит из дома. Любка, телогрейку зашила?

ЛЮБУШКА. Отскочила в сторону от Никиты, схватила телогрейку, сделала последний стежок. Готово, сестрица, готово!

ЛУША. Появилась на крыльце, заметила Никиту, расплылась в улыбке, хихикнула, ойкнула и убежала в дом. Тут же вышла МАМАНЯ.

МАМАНЯ. А вот и гостюшка дорогой пожаловал! А чего ж во дворе-то мёрзнете? Пожалуйте, Никита Данилыч в дом, чайку откушайте. Любушке. А ты чего стоишь, зенки таращишь? Мигом чтоб самовар кипел! Любушка убегает. Из-за спины Мамани выглядывает Луша, безвкусно разряжена и ярко накрашена. Проходите, проходите. А вот и доченька моя - Вас дожидалась. Не стесняйся, Лукерья, выдь к гостю, проводи его за стол. Ой, она у меня такая скромница!

НИКИТА. А Любушка…

МАМАНЯ. Ох уж эта Любушка! Наказание мне за грехи мои, прости господи. Ленивая, неблагодарная, держу её из милости и никакого уважения. Она ж сирота, мать сгинула в лесу, отец помер. Ну, Лушенька, доченька, иди сюда поприветствуй гостя. Да как полагается.

ЛУША. Здрассьти. А чего это Вы один? А сваты где?

МАМАНЯ. Лукерья!

НИКИТА. А я наперёд поспешил, разузнать хотел, рады ли тут сватам, по сердцу ли я избраннице своей.

ЛУША. Я согласная!

МАМАНЯ. Лукерья!

ЛУША. А чего тянуть? Берет Никиту под руку и тащит в дом.

НИКИТА. Погодите, погодите, тут недоразумение. Я к другой вашей дочери свататься хотел. К Любушке.

Пауза.

ЛУША. К Любке? К этой оборванке? Орёт. Да ты в своём ли уме? Да у неё приданого – узелок дырявый, да она мужичка лапотная, невоспитанная.

МАМАНЯ. К Любке? Сватов? Да не бывать такому. Не дождётеся благословения! Проклятия дождётесь!

Луша и Маманя гонят Никиту со двора, маманя орёт, Луша рыдает, обе лупят Никиту. Никита убегает, В этот момент из дома выходит Любушка.

ЛЮБУШКА. Вот и самовар подоспел…

Луша мгновенно перестаёт рыдать. И обе женщины, как по команде набрасываются на Любушку.

ЛУША. Это всё ты, змея подколодная! Чтоб тебе пусто было!

МАМАНЯ Мерзавка неблагодарная! Кормим, поим тебя, а ты вон что удумала!

ЛЮБУШКА. За что? За что браните меня, за что хаете?

ЛУША. Распустила косы, чужих женихов отбиваешь? Вот тебе…

Любушка прячется в дом, Маманя и Луша бегут за ней.

Картина вторая.

Тот же двор, утро следующего дня. Из дома выходит Любушка с вёдрами и коромыслом, идёт к колодцу. Не поёт больше, не улыбается. Кажется, будто плачет. Набрала в одно ведро воды, достала второе. В этот момент к ней осторожно подходит Никита, она его не замечает.

НИКИТА, шёпотом. Любушка, Любушка, я здесь.

ЛЮБУШКА. Никита! Бросилась, было, к нему, но отстранилась. Нельзя тебе тут, Никитушка. Мачеха с сестрицей лютуют, от злобы ни спать, ни есть не могут. Если увидят тебя здесь, обоим нам несдобровать.

НИКИТА. Не бойся, Любушка, перебедуем, наладится всё. Я тебя не оставлю.

ЛЮБУШКА. Что ты, Никитушка! Мачеха вовек меня тебе не отдаст.

НИКИТА. Так не отдаст – откуплюсь, а не позарится – украду тебя. Ты только скажи, люб ли я тебе? Согласна ли ты хозяйкой быть в моём доме?

ЛЮБУШКА. Уж как люб, уж как люб… Да только не бывать нашему счастью.

НИКИТА. А вот погоди – я батюшке своему в ноги упаду, просить стану – пусть потолкует с мачехой твоей. Он человек уважаемый, ему отказа не будет. А ежели откажут – украду тебя – и вся недолга.

ЛЮБУШКА. Да как же можно, Никитушка? Без благославения-то родительского?

НИКИТА. Не бойся, Любушка, наперёд поглядим, что батюшка скажет.

В это время на крыльцо выходит Луша. Она видит влюблённых, они её не замечают. Собиралась она заорать, да передумала – решила послушать, о чём говорят.

ЛЮБУШКА. А не осерчает ли батюшка? Ведь и приданого у меня нет.

НИКИТА. Есть у тебя приданое, да такое, какого и в целом свете не сыщешь – сердце твоё доброе, руки твои работящие, душа ласковая.

ЛЮБУШКА. Спасибо тебе, Никитушка, на добром слове, только идти мне надо. Заметят сестрица с мачехой, что долго меня нет – беда. И ты ступай, неровён час, увидят тебя.

Никита уходит. Любушка достаёт второе ведро воды. Ведро поставила на край сруба, переливает воду из колодезного ведра в своё.

ЛУША. Сговорились значит… Ну ничего! И мы не лыком шиты. Не бывать этой свадьбе. Орёт. Любка! Любушка вздрагивает, роняет ведро в колодец. Ах ты, мерзавка! Ведро упустила! Одни убытки от тебя. Мама-а-а-аня-а-а! Выбегает маманя. Маманя, Любка ведро в колодец бросила! Она специально, я сама видела!

МАМАНЯ. Любка! Ах ты, змея! Чужое добро переводишь! Ну погоди у меня!

ЛУША. Маманя, а пущай она в колодец за ведром полезает.

МАМАНЯ. Верно. Пока ведро не достанешь, домой не пущу. Чего хочешь делай, а без ведра не возвращайся.

ЛЮБУШКА. Да как же я его достану? Колодец глубокий, вода студёная. Погибну я.

ЛУША. А так тебе и надо! Будешь знать, как чужих женихов отбивать. Она, маманя, тут у колодца с Никиткой любезничала. Вот ведро-то и сронила. Любушке. Полезай, кому сказано!

МАМАНЯ. Полезай и без ведра не возвращайся.

Любушка взбирается на сруб и по верёвке опускается в колодец. Луша бежит к колодцу. Отвязывает верёвку.

ЛУША. Маманя, помогайте.

МАМАНЯ. Ты чего делаешь, она ж утопнет!

ЛУША. Так ей и надо, подлюке. Она сгинет, Никитка на мне женится. Отвязывают веревку.

МАМАНЯ. Умница, дитятко, хорошо придумала.

Верёвка падает в колодец. Маманя и Луша убегают в дом.

Картина третья.

Горенка в Морозкином тереме. По центру входная дверь, справа дверь в другую комнату. Высокие стрельчатые окна разукрашены изнутри затейливым морозным узором. Просторная высокая кровать. Белоснежные простыни, покрывала, большие подушки - все это раскидано по кровати в беспорядке. На круглом столе - скатерть съехала набок. На полу сбит белый пушистый ковер. МОРОЗКО с ведром на голове бегает по горенке. И этим создаёт ещё больший беспорядок, всё роняет и опрокидывает. Пытается снять ведро. Что-то говорит, но слов не разобрать. Наконец, ему удаётся избавиться от ведра. На лбу вспухла шишка.

МОРОЗКО. Ну что ж это такое делается, а? Где это видано – в меня вёдрами бросаться? Сколько лет живу тут – чего только люди в колодцы не роняют – и слёзы горькие, и речи грозные, и смех радостный. Но чтоб ведром! В меня! Ну, попадись ты мне только! Заморожу до смерти!

Морозко идёт к двери в другую комнату, бросает туда ведро, оборачивается, недовольно оглядывает горенку, качает головой и уходит вслед за ведром. Входная дверь в горенку открывается, осторожно входит ЛЮБУШКА.

ЛЮБУШКА. Есть тут хозяин? Никого. Молчит. И не опомнюсь, жива я или умерла? Сначала все в глазах у меня помутилось. А потом в каком-то я проходе оказалась. Чей это терем?

МОРОЗКО (входя. Шишка на лбу заклеена). Морозкин это терем. И сюда простому человеку хода нет. Ты как тут оказалась? Расскажи. Присядь с дороги, отдохни чуток.

ЛЮБУШКА. Не могу, Морозушко, торопиться мне надо, ведёрко моё отыскать. Без него меня мачеха домой не пустит.

МОРОЗКО. Ведёрко?! Твоё!? Так это ты ведро в колодец уронила? Ах ты растяпа безрукая! Да за такое надо мной поругание заморожу!

ЛЮБУШКА. Что же, морозь. Только гляди, как у тебя не прибрано. Один ты, что ли, живешь, Морозушко? Некому тебе по хозяйству помочь? Дай приберу сперва.

МОРОЗКО. Что ж. Прибирай. А я морозить стану. Да погляжу сколь долго выдержишь.

ЛЮБУШКА ловкими, привычными движениями начинает приводить горенку в порядок.

МОРОЗКО. Прилетайте ветры

С белого моря,

Налетай, пороша,

Из-за гор льдяных,

Злые холодища,

Ледените душу... Ну что, замерзла, девица?

ЛЮБУШКА. Нет, Морозушко. Я до дела добралась, мне и не холодно.

ЛЮБУШКА продолжает работать, МОРОЗКО морозит.

МОРОЗКО. Повеяли ветры из-за черных камней,

Мглы налетели из-за синих гор,

Вьюги завыли из-под злых корней,

Лютая стужа змеей ползет.

Ну что, тепло ль тебе, красавица?

ЛЮБУШКА. Тепло, Морозушко. Гляди-ка, сколь горенка твоя стала нарядна!

Умелыми руками Любушки все преобразилось.

МОРОЗКО. Да, расторопная ты. Хозяйственная. А чего ж ведра не удержала, девица?

ЛЮБУШКА. Так уж вышло, Морозушко. Прости, не хотела я.

МОРОЗКО. Ну, а в колодец зачем полезла?

ЛЮБУШКА. Мачеха велела. Без ведра, говорит, не возвращайся.

МОРОЗКО. А ты и не возвращайся. Живи у меня. Мне такая хозяйка нужна. Будешь терем прибирать, снежную кудель прясть да туманы взбивать.

ЛЮБУШКА. Я бы с радостью, Морозушко. Да не могу. Суженый мой, Никитушка меня дожидается. Если вовремя не вернусь – оговорят меня сестрица с мачехой перед ним. Вовек мне тогда счастья не видать. Хорошо в тереме твоём, Морозушко, да сердцу холодно.

МОРОЗКО. Это верно сказано. Человеческое сердце, оно любви да тепла требует. Без любви-то оно ледышкой становится. Не замёрзло сердечко-то твоё?

ЛЮБУШКА. Как знать, Морозушко? Любви-то я не много в жизни видела, даром, что Любушкой зовут. Недолго меня батюшка с матушкой любили. Сирота я, одна во всём свете.

МОРОЗКО. Ну что ж, подсоблю я тебе, верну ведёрко, но и ты в помощи не откажи. Коли исполнишь поручение аккуратно и в срок, награжу тебя со всей щедростью и ведёрко верну. А не справишься – останешься мне в услужение, по хозяйству хлопотать. Согласна ли?

ЛЮБУШКА. Согласна, Морозушко, согласна.

МОРОЗКО. Новый год на походе, спешит, торопится. Хлопот у Морозки невпроворот. Все льдинки до блеску начистить, все сугробы попышнее взбить, все деревца в снежные шубы обрядить. Торопился я давеча с целым коробом снежных искорок, а тут ведёрко твоё – да прям на голову. Искорки я и просыпал. Ступай, собери, да не мешкай. Дорога неблизкая, лес дремучий. Не испугаешься?

ЛЮБУШКА. Что ты, Морозушко! Я мигом, я быстро.

МОРОЗКО. Вот, короб возьми. Подаёт огромный короб. Управишься за день, всё исполню, как обещал.

ЛЮБУШКА. А как мне дорогу отыскать?

МОРОЗКО. Выйдешь из терема – ступай по тропинке в лес. Пройдёшь через лес – увидишь сияние, это искорки переливаются. Все до единой в короб собери и возвращайся.

ЛЮБУШКА. Хорошо, Морозушко, всё исполню. Уходит.

МОРОЗКО. Ступай, девица, ступай, а мы за тобой приглядим, посмотрим, так ли ты добра да ласкова, как кажется.

Уходит вслед за Любушкой.

Картина четвёртая.

ЛЮБУШКА идёт, лес тёмный, деревья растут тесно. Между ними навалены бревна. Стволы раскачивает ветер. Они надрывны скрипят. Одно высокое дерево обрушивается с треском.

ЛЮБУШКА. Вздрагивая. Какое место странное. Ни птиц не слыхать, ни зверя не видать. Жутко. Да мне бояться нельзя, я Морозке обещала. Страхи-то песней звонкой разгоню.

Не шуми, березонька,

На ветру, на ветру,

Вы не пойте, пташечки,

Во бору, во бору,

Мил уехал за три моря

Да за гору.

Может, мил ко мне вернется,

Да не скоро...

Из-за дерева выглянула БАБУШКА-ГНИЛУШКА. Выглянула и пропала, и уже из-за другого выглядывает. Вдруг возникла прямо перед Любушкой.

БАБУШКА-ГНИЛУШКА. Ты чего тут глотку дерёшь, лес тревожишь? Вот проучу я тебя! Закружилась, завертелась – приговаривает.

Тропки-невидимки, Лесные паутинки,

Калина да ольха, Белопенна таволга,

Спутано, связано, Дорога заказана.

Тонкая калина Белый цвет ронила

В кручу, В пучину, На беду-кручину.

Так завертелась, что споткнулась, упала.

Всё, девица, теперь тебе отсюда не выбраться, пропадёшь –сгинешь в моём лесу.

ЛЮБУШКА. Бабушка, вы не ушиблись? Помогает Гнилушке встать.

ГНИЛУШКА. Не ушиблась. Поднимается. Ой-ё-ёй! Ой, моя нога! Нога моя, ноженька! Снова падает.

ЛЮБУШКА. Погодите, бабушка, сейчас я помогу.

Оглядывается вокруг, находит ветку, отрывает лоскут от подола, перевязывает Гнилушке ногу. Гнилушка стонет, причитает.

ГНИЛУШКА. Всё из-за тебя, из-за тебя! Как я теперь лес стеречь-охранять буду? Это ж какое безобразие теперь начнётся! Всякий станет по лесу шататься, песни горланить, деревья тревожить! Ох, нога моя, ноженька бедная.

ЛЮБУШКА. Закончила перевязку. Вот, бабушка, теперь скоро заживёт.

ГНИЛУШКА. Пробует встать. Поднимается, прихрамывает, но ходит. Ох, и впрямь лучше, спасибо, девица.

ЛЮБУШКА. Обопритесь на меня, я вас к дому провожу.

ГНИЛУШКА. А я и так дома. Весь лес мой дом. Я его охраняю, порядок блюду. Бабушка Гнилушка я, лесу хранительница, деревьям заступница. А ты-то кто такая, как звать? Какими ветрами тебя в мой лес занесло, чего тебе тут понадобилось?

ЛЮБУШКА. Матушка с батюшкой Любушкой величали, мачеха с сестрицей Любкой кличу. А послал меня через лес Морозушко, рассыпал он давеча искорки снежные, целый короб. Вот попросил подсобить, искорки собрать.

ГНИЛУШКА. Любушка. Имя-то у тебя какое… красивое. И сама красавица. Ох, а у меня-то… Спохватилась. Морозке помогаешь, значит? Доброе дело. Ох, только я ж на тебя заклятье наложила! Не выбраться теперь тебе из лесу. Что ж я, старая, наделала. Не разобрамшись-то и колдовать! И снять-то заклятие я не умею.

ЛЮБУШКА. Ой, а как же быть-то теперь? Я ж Морозушке обещала в срок управиться. А сроку-то всего один день.

ГНИЛУШКА. А давай-ка, девонька, я с тобой пойду. Меня лес завсегда пропустит, а ты за меня крепче держись.

ЛЮБУШКА. Спасибо Вам, бабушка. Проведите меня, сделайте милость.

ГНИЛУШКА. По всему видать – доброе сердце у тебя, как не помочь. Да и имя у тебя такое, как… Спохватилась. Ну, чего встала, идём. А то ещё передумаю.

Гнилушка опирается на Любушку, и они уходят. Из-за дерева появляется Морозко. Он наблюдал за всей сценой.

МОРОЗКО. Верно Гнилушка говорит – доброе сердце. Да одной доброты мало, ещё и отвага нужна. Испытаю я тебя, Любушка, ещё раз. Ежели и вправду в сердце твоём любовь – бояться тебе нечего. Смелой любви страхи ни по чём.

Приоткрой, зима, ледяные ворота.

Выпускай метель, да пургу гулять.

Заметай следы да тропиночки.

Пеленой сокрой да туманами.

А в лесу – пробудись-ка медведушка.

Выдь на встречу красавице Любушке…

Уходит. Воет ветер, повалил снег.

Картина пятая.

Лес ещё более тёмен, по лесу пробирается медведь.

МЕДВЕДЬ (оглядывается, прислушивается, принюхивается). Померещилось. Показалось. Привиделось. Послышалось. Вроде кто-то лесом пробирается. Нет - никого.

Вдалеке слышна песня Любушки. Гляди-ка, не померещилось! И кого это в такую пору сюда занесло? Неужто ужин ко мне сам торопится? Пусть поближе подойдёт.

Прячется.Выходят Гнилушка и Любушка.

ГНИЛУШКА. Ох, притомилась. Ишь, сугробы намело – не пробраться.

ЛЮБУШКА. Отдохни, бабушка, присядь вот тут. Гнилушка усаживается на пенёк. Любушка поправляет ей повязку на ноге. Давно, видать, вы в этом лесу живёте, все тайные тропинки знаете.

ГНИЛУШКА. Давно, девонька, ох как давно. Так давно, что уж и забыла, как сюда попала. Да, бывали и другие времена… Ладно, некогда рассиживаться. Путь неблизкий.

Из укрытия появляется медведь.

МЕДВЕДЬ. А вот и гости дорогие пожаловали. Зимой в лесу не часто ужин встретишь.

ЛЮБУШКА. Ох, медведь…

ГНИЛУШКА. Ох, Любушка, беги! Беги – загрызёт, съест!

МЕДВЕДЬ. Беги, беги, девица, сначала бабушкой закушу, а там и тебя догоню.

ЛЮБУШКА. Погоди, медведушка, миленький. Отпусти нас, пожалуйста.

МЕДВЕДЬ. Миленький? Это я-то? Ишь ты, ласковая какая. Только не выйдет ничего. Ты меня средь зимы песней своей разбудила. А зимой мы, медведи, злющие.

ГНИЛУШКА. Любушка, брось меня, мне всё равно на хромой ноге не убежать, а ты спасайся!

ЛЮБУШКА. Не стану я, бабушка, бежать. Медведушка, пожалей ты нас, не по прихоти разбудила я тебя. Торопимся мы Морозке помочь, искорки снежные собрать. Просыпал он их давеча.

МЕДВЕДЬ. Морозке? Помочь? Доброе дело, да не могу я тебя отпустить. Злой медведь должен покой зверей охранять. А нарушителей ловить и есть.

ЛЮБУШКА. Так разве ж ты злой, медведушка? Ты вон какой сильный! А сильный злым не бывает.

ГНИЛУШКА. Да, и Морозке, Морозке надо помочь.

МЕДВЕДЬ. Не могу и всё! Не положено. Хошь – беги, хошь – не беги. А всё одно – съем.

ЛЮБУШКА. Медведушка, миленький, если уж нельзя никак – отпусти только бабушку. За что ей-то пропадать? Я виновата – меня и наказывай.

МЕДВЕДЬ. Гляди-ка, смелая какая. Сама пропадает, а о других печётся. Смелость – это мне по нраву. Морозке, значит, помощница?

ЛЮБУШКА. Помощница. Слово я дала, медведушка, что соберу искорки, да за день управлюсь.

МЕДВЕДЬ. Да как же ты управишься, если я тебя съем?

ГНИЛУШКА. Никак не управится, вот и не ешь её.

ЛЮБУШКА. Видно, не сдержать мне слова…

МЕДВЕДЬ. Это нехорошо. Дал слово- держи. А уж самому Морозке помочь – дело нужное.

ЛЮБУШКА. Так может быть ты меня потом съешь, когда я поручение исполню?

МЕДВЕДЬ. Ну что ж – и то верно. И уставу не нарушу. Пойду-ка я с вами, чтобы ты ненароком не сбежала.

ЛЮБУШКА. Идём, Медведушка, идём.

ГНИЛУШКА. Поторопимся, а то день уж на исходе.

МЕДВЕДЬ. На меня обопрись, бабуля.

Уходят.

Снова появляется Морозко. Как и в первый раз, он всё видел.

МОРОЗКО. Верно Медведь сказал – смелая девушка. Лютого зверя не испугалась, за слабого заступилась. Ну, да рано ещё радоваться. Вот если горяча любовь в сердце Любушки, справится она и с последним испытанием. Искорки-то снежные – ох и холодные – любого в статую ледяную обратят. Вот если только горячее сердце Любушку согреет.

Приоткрой, зима, ледяные ворота.

Выпускай метель, да пургу гулять.

Заметай следы да тропиночки.

Пеленой сокрой да туманами.

Драгоценной алмазной россыпью

Разбросай ты снежные искорки.

Уходит. Лес озаряется прекрасным сиянием.

Картина шестая.

Поляна на окраине леса. Она сверкает и переливается. Выходят Любушка, Гнилушка и Медведь.

ГНИЛУШКА. Вот она, поляна твоя.

МЕДВЕДЬ. А вот и искорки. Правду ты сказала. Ишь, как сверкают, аж глазам больно.

ЛЮБУШКА. Снимает с плеч короб, открывает его. Поспешить надобно, ещё обратно путь неблизкий.

ГНИЛУШКА. Вон их сколько – не управиться тебе в срок.

ЛЮБУШКА. Управлюсь, бабушка, я проворная. Поднимает искорку. Красивая какая. Только холодная больно.

ГНИЛУШКА. Ничего, девонька, ты собирай, собирай. А я из хвороста костерок сделаю. Ручки твои отогреть.

ЛЮБУШКА. Быстро собирает. Спасибо, бабушка.

МЕДВЕДЬ. Погоди, вот возьми рукавицы. Из тёплой медвежьей шерсти.

ЛЮБУШКА. Надевает рукавицы. Спасибо и тебе, медведушка.

Любушка поёт, быстро заполняет короб, Гнилушка и медведь развели костёр.

ГНИЛУШКА. Управилась, девонька? И впрямь проворная. Ступай сюда, ручки погрей.

ЛЮБУШКА. Да я и не замёрзла вовсе. Подходит к костру.

МЕДВЕДЬ. Эх, такая девушка пригожая. И смелая, и поёт красиво. Жалко мне тебя есть.

ГНИЛУШКА. Вот и не ешь!

МЕДВЕДЬ. А как же порядок?

ГНИЛУШКА. Ничего твоему порядку не сделается. Один разочек можно. Сам же говорил – красиво поёт. Будто птичка. Вот и считай, что птичка пела в твоём лесу. И никакого нарушения.

МЕДВЕДЬ. Ну, если без нарушения – тогда можно. Не стану я тебя есть, девонька.

Появляется Морозко.

МОРОЗКО. Здравствуй, Любушка, и вы здравствуйте, обитатели лесные.

ЛЮБУШКА, поклонилась. Здравствуй, Морозушко.

МОРОЗКО. Гляжу я с заданием моим ты управилась. Ну что ж – Морозко своё слово держит. Верну я тебя на землю из царства своего ледяного. Вот ведёрко твоё, забирай.

ЛЮБУШКА. Спасибо, Морозушко.

МОРОЗКО. Обещал я тебя наградить – от слов своих не отказываюсь. Забирай короб.

ЛЮБУШКА. Так там искорки твои, Морозушко.

МОРОЗКО. Искорки, говоришь? Загляни в короб-то.

ЛЮБУШКА открывает короб, в нем сверкают драгоценные камни.

МОРОЗКО. Это тебе за труды твои. А за кроткий норов, да сердце доброе подарю я тебе напоследок диковинку, чтоб не забывала нас. Вот тебе зеркальце, красавица. Есть в нём волшебная сила – одну только правду это зеркало показывает. Истинное лицо каждого.

ЛЮБУШКА. Спасибо тебе, Морозушко, за щедрость твою, да за слова приветливые. Вовек я вас не забуду. Берёт зеркало, смотрится. Бабушка, медведушка, посмотрите, какая в зеркале красавица нарядная, это ж не я вовсе.

ГНИЛУШКА. Смотрит. Ты, Любушка, ты.

ЛЮБУШКА. Ой! Это ж матушка моя родная, глядите, там, в зеркале.

Любушка оборачивается, за спиной у неё стоит Гнилушка.

МОРОЗКО. Одну только правду это зеркало показывает. Истинное лицо каждого.

ЛЮБУШКА. Гнилушке. Матушка! Ты ли это? Родимая!

Гром, затемнение, старушка-гнилушка превращается в красивую женщину.

МАТУШКА. Я это, Любушка, я. Узнала меня, кровиночка моя! Чары волшебные держали меня в этом лесу, покуда не узнает меня кто-нибудь в обличье зачарованном. Я уж и надежду потеряла.

МЕДВЕДЬ. Вот так дела!

МОРОЗКО. Вот и сгодился мой подарочек. А теперь пора вам домой возвращаться.

Приоткрой, зима, ледяные ворота.

Выпускай метель, да пургу гулять.

Заметай следы да тропиночки.

Пеленой сокрой да туманами.

Возверни ты Любушку с её матушкой

В их родимый дом.

Вой ветра, гром, затемнение.

Картина седьмая.

Обстановка первой картины. На лавочке сидит мрачный НИКИТА.

НИКИТА. Куда теперь идти? Где искать? Все деревни обошел. Все леса окрест обшарил. Во все овраги спустился. На все пригорки поднялся. Нет моей Любушки, как в воду канула. Думать бы - утонула, да реки поблизости нет. Росинка моя... Все-то меня на это место тянет. Кажется, вот-вот выйдет на крыльцо.

Отворяется дверь, потихоньку высовывается голова ЛУШИ.

ЛУША (стоя в дверях). Никита Данилыч, пожалуйте к нам чай кушать.

НИКИТА. Скройся, чтоб я тебя не видал и голосу не слыхал!

ЛУША исчезает, неплотно прикрывая за собой дверь.

НИКИТА. Эти змеи, мачеха с Лукерьей, хоть бы день погоревали. Нет ее, да и все. Тужат только, что самим по хозяйству приходится. (Встает, подходит к колодцу). При ней-то бадеечка чистая была, умытая, а эти - залапали.

Из колодца выходит Любушка в богатой шубке, с коробом и её матушка.

НИКИТА. Уж не мерещится ли? Любушка, ты ли это? Бежит к колодцу.

ЛЮБУШКА. Я, Никитушка. Познакомься вот – матушка моя родимая. Отыскала я её.

НИКИТА. Кланяется. Здравствуйте, матушка.

ЛЮБУШКА. Маменька, это Никита, жених мой суженый.

НИКИТА. Благословите нас, матушка.

МАТУШКА. А что Любушка скажет? По сердцу ли он тебе?

ЛЮБУШКА. По сердцу, матушка, уж как по сердцу!

МАТУШКА. Так я препятствий чинить не стану. Берегите друг друга, детки, да нас, родителей, не забывайте.

НИКИТА. Спасибо, матушка.

Все вместе идут к дому. Из дома выбегают Луша и мачеха.

ЛЮБУШКА. Ох, о них-то я совсем и позабыла!

ЛУША. Ой, маманя, гляди, это ж наша Любка! Ты погляди, какая шуба на ней!

МАМАНЯ. А чего это они тащат? Гляди, какой короб громадный!

ЛУША. Любка, ты где была, где такую шубу взяла?

ЛЮБУШКА. У Морозки гостила. Он меня и одарил, и шубкой, и каменьями драгоценными.

МАМАНЯ. Тебя? Тебя одарил? Где этот твой морозко? А ну говори!

ЛЮБУШКА. В колодце. Этот колодец – проход в его царство ледяное.

ЛУША. Я тоже хочу! Шубу хочу! Каменья хочу! Лезет в колодец.

МАМАНЯ. Погоди, дитятко, куда ты! Погоди, я с тобой, пропадёшь ненароком. Лезет в колодец вслед за дочерью.

ЛЮБУШКА. Куда же вы? Погодите. Но они уже скрылись в колодце. Ох, что же с ними станет? Заморозит их Морозко, он шутить не любит.

НИКИТА. И поделом! Пускай проучит их как следует за подлость да жадность.

МАТУШКА. А что это мы на улице стоим? Идёмте в дом, самовар вскипятим, чайком согреемся. Праздник ведь. Новый год начинается. Новая жизнь.

Уходят в дом.

Как вариант финала…

Из колодца появляется Морозко. О мачехе и Луше.

МОРОЗКО. Ишь, какие злющие, будто ведьмы. Ну ничего, поживут у меня, поостынут. К делу их приставлю, может и исправятся – а нет, так навеки в царстве своём ледяном заточу.